Что Бишимбаев рассказал о последних часах жизни Салтанат Нукеновой

Bestnews.kz представляет стенограмную версию показаний Куандыка Бишимбаева о событиях 8-9 ноября.

«5 числа приехали родители, мы хорошо провели время. 7 числа были в театре на классической постановке. 8 ноября проснулись в хорошем настроении. Ничего не предвещало. Подруга Салтана Аида пригласила на концерт Билана. Так как часть гардероба Салтанат осталась в Павлодаре – она начала немного нервничать. Она мне показала несколько нарядов, мне тоже не понравилось. Предложил поехать в магазин, купить наряды. В 12-13.00 выехали в Талан Тауэрс. Ей всегда шли брючные костюмы. Я сказал – возьми несколько костюмов, чтобы не париться. Мне всегда доставляло удовольствие радовать её. Мы провели там часа полтора, мы выбрали несколько комплектов.

Дальше по плану она собиралась в наш ресторан, я там побыл минут 15-20. У меня были свои дела, она осталась там. Это была где-то середина дня. Договорились, что к семи вечера приеду и оттуда пойдем на концерт». 

«После спорта мы поговорили о дезодоранте. Я написал ей, что подъехал в ЦКЗ Казахстан, она с подругой подошли, они были чуть выпившие. Мы пешком минут 10-15 из ресторана дошли в ЦКЗ. Всё было спокойно, замечательно. И вот в фойе меня увидела знакомая, поцеловала в щеку. И с того момента Салта начала нервничать, мы разделись, по дороге в зал Салдта с подругой снова попросили заказать шампанское. Я позвонил в ресторан и попросил привезти три бумажных стаканчика с шампанским. Это всё задержалось, пока привезли, пока официант нашел меня. И немного был раздражен, что 40 минут прождал,. Замерз. Отдал стаканчики Салте и подруги, один оставил себе. Я спросил, почему ты не заказала дезодорант. Она ответила, что решила сэкономить на доставке. Дальше мы сидели, концерт уже шел. Я не хотел оставаться на концерте, мне не нравится Дима Билан, Мысли были заняты другими вещами. Но она попросила, вместе пришли – давай вместе уйдем. Было видно, что мои мысли уйти расстроили ее. Я сказал, ладно, останусь до конца. И вдруг она резко вскочила, если не хочешь смотреть, давай уйдем. И резко ушла из зала. Я опешил».

«Салта сказала: вот, ты меня опозорил перед Аидой. Она начала на повышенных тонах. Я: как я тебя опозорил? Я предложил, давай поговорим. Пошли вернемся на концерт. Пока она так кричала на очень повышенных тонах, я сам стал нервничать. Она: ты меня опозорил, ты меня летом опозорил, что я будто бы ее выгнал, и что об этом все знают. Я уже сам завелся, сказал, ты сама себя опозорила. И бурные у нас начались реплики. Мы дошли до гардероба, и потом не нашла в сумочке номерки. Она решила идти без одежды, я повесил ей свою куртку на плечи. Я предлагал вернуться на концерт. Она ответила, что хочет уйти и вернуться к брату». 

«По дороге спросил – куда мы идем. Она: сейчас дойду до БЦ Москва и вызову такси. Она дошла до «Москвы», там не остановилась, пошла в сторону «Гастроцентра». Из этого я заключил, что она сомневается в своих действиях. Мы зашли в ресторан и поднялись. Она: давай в вип-зале поговорим. Мы зашли в вип-зал номер пять, если за стол. Я спросил, почему ты нервничаешь. Ты же обещала, что больше не будешь так себя вести. Мы заказали бутылку шампанского. Мы сидели, пили, я просто ее слышал. Мы зашли в вип-зал номер примерно в 21030 – 21,40. Я три часа слушал ее претензии. Ты уехал без меня в Турцию, ты звонил другим женщинам, ты выгнал меня в Алматы. Я просто молча слушал, думал, пусть она выговорится и успокоится…»

«Мы не ссорились, я слушал ее, что-то там вставлял. Пока мы говорили – еще одну бутылку шампанского выпили. Где-то в 22.30 или в 23.00 позвонила Аида, сказала, что концерт закончился. Я думал, что она уйдет к брату. Я позвонил одному человеку, спросил, где она, думал, если Салтанат уйдет, то я присоединюсь к ним.

Где-то в 00.30 мы уже прилично выпили, бутылки три. Она вдруг вскочила, сказала, всё6 я уезжаю. Я вышел, прошел к лифту, она проследовала за мной. Мы спустились вниз. Я сказал: может ты подумаешь, непонятно6 из-за чего уходить. Там есть предбанник, у нас там диалог был около часа. Видел, что колебалась, уйти или остаться. Она была нетрезвая, я говорил: не рубли с плеча. Она нервничала. Мы вышли на улицу, мы там час простояли. Я сказал, поехали домой или куда ты хотела поехать. Она стояла и не принимала никакого решения. Один и тот же разговор был на протяжении пяти часов…»

«Пока мы шли к моей машине – она начала меня задевать вопросами. Я предложил, пойдем домой, выспишься, примешь решение. Мы шли к машине минут пять. И она начинает меня спрашивать – зачем ты меня хочешь остановить. Расстояние до машины было метров сто пятьдесят. Она села в машину на переднее кресло, я рядом встал. Она продолжила мен задевать, задевать, задевать. Я просил: без матов и оскорблений, и не будем вспоминать твои прошлые отношения. Тогда она пошла вот этим путем, я тебе все верну. Потом сорвала кулон, подаренный мной и сказала – на, забери. Я сказал: тебе нужен? Она нет: я вышвырнул. Сзади стояли пакеты с покупками, она сказала, что и пакеты можешь выкинуть. Я выкинул. Начали на тонах говорить. Я сказал – давай успокоимся, пойдем соберем, что выкинули. Вышли из машины, нашел пакет, она так собралась. А кулон перелетел за забор Ритц Карлтона, я переехал за забор, фарами осветил, нашел кулон и вернулся на территорию Гастроцентра. Она опять села в машину, мы поехали в сторону Гастроцентра. Это было, наверное, где-то часа два. Она меня остановила, хочу обратно в ресторан, Она вышла и пошла в сторону ресторана, я пошел за ней. Ресторан был закрыт, зашли через кухню…»

«По дороге с бара взял шампанское, в зале работали маляры. Мы вроде успокоились. Мы зашли в вип номер один, снова начался разговор, около часа-полутора мы говорили о старом. Она перешла на крик, я сказал, если хочешь кричать –  предложил, давай перейдем в туалет – и там будем кричать. Мы сели на пол возле унитаза…»

Далее Бишимбаев отметил, что предложил Нукеновой перейти в туалет, чтобы никто не слышал их сорру. По его словам, в какой-то момент Салтанат бросила украшения в унитаз и смыла их. Бишимбаев: мне было обидно, не из-за цены, каждое украшение было символом любви.

«Я вышел из туалета, что-то принести выпить. Салтанат закрылась изнутри, и слышу, там шум, какие-то стуки, удары. Я начал стучаться в эту дверь. Она меня не слышит, там что-то шумит, грохочет. Потом она услышала, что я стучусь. Начал кулаками стучать в дверь. В этом состоянии схватился за штатив от колонки и стал бить по двери. Потом появилась дырка в двери и потом Салтанат открыла дверь. Она накинулась на меня с матами, я все выкинула из-за тебя. У нас началась серьезная перепалка. Она мне порвала рубашку, я толкнул ее на стену. Когда она в очередной раз кинулась- я ей тоже порвал рубашку, Видимо, желая меня обидеть бросила в меня рубашки, я не сдержался дал ей пару пощечин. Очень быстро всё происходило».

«Она хотела свои штаны снять, я обхватил ее. Потом я отпустил ее и получился противовес. Отпустил пояс (брюк), штаны слетели, она полетела, в стену толкнулась, оттолкнулась, а потом лицом ужарилась об унитаз, лицо отскочила. Секунд десять она лежала рядом с унитазом. Но глаза у нее были открыты, потом она медленно начала вставать, я ей не помогал. Я увидел, что часы и обручальное кольцо не смылись в унитазе. Я ей сказал, достань их. Она приподнялась и была в каком-то нокдауне, плохо контролировала свое тело, потом еще раз упала, потеряла равновесие и ударилось лицом о кафельный пол. Потом я ей помог, она опираясь на стену, села. У нее какой-то порезик образовалась. Я спросил – ты в порядке?. Она не ответила. На лице видимых впоследствии следов на тот момент не было. Я ее в таком положении и оставил, она была в нижнем белье и вышел. На мне была рубашка порвана, я снял, одел пиджак и хотел покурить. Спросил у маляров, есть ли у них зажигалка…»

«Когда вернулся – Салтанат сидела в том же положении в туалете. Мне надо было выпустить пар – я начал пинать стулья, кричал, почему все время так. Мы с полчаса сидели в разных комнатах. Я сказал: Салта, что ты на холодном сидишь? Я начал ее поднимать, она или сопротивлялась, была обмякшая, через обувь сдернул штаны, зацепил нижнее белье, сорвал его. Я пытался ее поднять, она то ли сопротивлялась, не хотела встать. У самого не хватало сил поднять, билась коленями об пол, потом приподнял за живот и поставил на ноги, прокинул ее руку на плечо и сказал: пошли в зал, ляжешь на диван…»

«Потом она упала, не мог понять – она пьяна, или телом не владела. На ней практически не было одежды, все царапины, это женская кожа. Вроде она уверенно шла, я отпустил ее, она через несколько шагов грохнулась. Потом еще шаг сделала – и снова упала, опять лицом ударилась. Ни слова не проронила, спросил ее: скорую вызвать? Она молчала, лежала у меня на коленке? В какой-то момент она раз ожила, встала и сама уверенным шагом дошла до дивана и села. Подумал, неужели меня разыгрывает? Спросил, Салта ты специально делаешь. Закурил. она попросила, дай мне тоже. Дал ей свою куртку…»

«Потом она прилегла на диван, у меня начался нервный срыв. Начал пинать стулья в этом зале, в полшестого наверное…»

«Я присел на другой диван. Смотрю, уже светает. Я понял, нам надо домой. На ней только куртка на голое тело, у меня только пиджак. На такси в таком виде стыдно выйти. Я забыл, что у меня в машине лежит запасная одежда. Я начал тормошить ее, уже семь утра. Растормошил, она встала, у нее покраснения начали на лице появляться, припухлости. Вышли из випа, я торопил ее, пошли, пошли. Спустились в подземный паркинг, хотела попросить охранника вызвать такси. Минут пять походил по паркингу, искал охранника. Не нашел, мы вышли. Я понимал, что пьяный, но в тком виде не занл, куда деваться. Взял Салту за руку и мы пошли. Завел машину, понял, чтро тронулся, понял, что пьяный, заехал на бордюр. Салта вышла из машины пошла обратно в ресторан. Зашел внутрь Гатсроцентра. Тут я стал агрессировать. Она меня дождалась у лифта, мы вместе стали подниматься. Я был очень злой, что мы не уехали. Я сказал, Салта, мы как бичи, уехать не можем. Мне показалось, что она ухмылялась. Я сильно разнервничался, когда вышли из лифта- спросил – ты этого добивалась?»

«В лифте ехал и спрашивал: ты этого добивалась, ты этого хотела. Она ухмылялась, меня это разозлило. Когда я шел в вип, она в туалет. И она бросила мне реплику «Да, я так хотела и матершинные слова». И все, злость меня. Развернулся, подошел, схватил за волосы, дал четыре сильные пощечины – две с левой руки, две с правой. Она упала, когда она упала, я 3-4 раза пнул по бедру, никакой жизненный орган не задел. Она не вставала, за волосы я поднял. Также за волосы держа, повел в вип. Хотел уехать домой, хоть куда. Когда зашли- оттолкнул и сказал: одевай что есть, я буду такси вызывать и поедем. Она прошла к дивану и сняла куртку. Время было где-то восемь утра. Я был резок, сказал, что ты сидишь. Она встала, сделала несколько шагов и упала. Потом я помог ей подняться, она снова села на диван. Я стал спрашивать, что с тобой. Она молчала, смотрела на меня и молчала. Потом прилегла на диван, подтянула ноги. Я разговаривал с такси, на нее смотрю и разговариваю по телефону. Она на меня смотрела-смотрела, глаза закрыла, наверное, секунд 30-40 она захрипела. Я сказал, Салта, не засыпай. Я понял, что одеть не смогу, поднять не смогу. Думаю, пусть она выспится и придет в себя. И в тот момент припухлости на лице были, но явно выраженных синяков, травм… Она лежала в куртке, снял пиджак, укрыл ей ноги. И решил, часа два пусть выспится. Подвинул диван, лег рядом»

«В 9.30 позвонил Байжанову, отвези нас домой. Чтобы он ее не видел голой, попросил, принеси два пледа. Он принес пледы, я приподнял ее, обернул. Она держала шею, двигала руками, как-то управляла своим телом. Когда Байжанов зашел – она встала, мы ее не волочили, у нее храп пропадал, как будто просыпается. Мы прошли 5-6 метров к двери. Думал, она разойдется, и проснется. Но этого не произошло. Наверное, я сказал, может, мы сейчас дойдем до твоей машины, как мы в таком виде я наверх подниму. Попросил Байжанова закрыть нас в випе, чтобы мы выспались здесь. Уложил Салтанат, и мы уснули. Я проснулся в 13.30, она лежала рядом, храпела. Вот здесь уже было видно, что слева на лице большой синяк и вспухший нос. Вот тут я уже заволновался. Я позвонил знакомой ясновидящей, рассказал, что мы пытались ее разбудить, вы можете посмотреть? Она мне сказала – перезвони через 10 минут, она просто устала и сильно пьяна. До вечера поспит и вечером пойдете домой. У меня отлегло от сердца».

«Я не наносил ей ударов ни по голове, ни кулаками. Я попросил Байжанова – купит аспирин и кетонал. Потом принесла таблетки. Не мог найти ее телефон, ключи от машины. Я знал, что потерпевший следит за ней по геолокации. Сказал, принеси ключи и телефон Салтанат наверное, в машине. Так и было.

Я знал, что потерпевший (Айтбек Амангельды - ред) явится и опять начнется инцидент. Я попросил отвезти ее телефон домой. Салтанат была жива, она спала. Поэтому я попросил удалить всё с видеокамер, чтобы это не попало в Телеграм-каналы, мы живем в такое время, когда информация покупается и продается».

«Я не мог Салтанат оставить, ждал, пока Бахытжан не приедет. Я давал поручения Байжанову, я даже не знал, что он перепоручает. Попросил его привези на обратном пути «бипантен». Вот такая история. Он приехал с блогером.

Я попросил – ты заглядывай в вип, смотри, как она. Я думал, как мы выйдем, когда Салтанат проснется, нас увидят. Поэтому попросил отпустить всех, скажи, что санитарный день.

Я зашел внутрь, она спит, также храпит. Я спросил Бахытжана, как ее разбудить. Байжанов сказал, что знакомый врач посоветовал дать Салте нашатыря. Я зашел в зал, накапал на марлю, дал ей понюхать. Обратил внимание, что она дышит не носом, а ртом. Я вышел и сказал Бахытжану, что она что-то не почувствовала. Он: скорую вызовем? Вспомнил слова ясновидящей, что вечером должна проснуться. Я опять пошел на встречу, полчаса там побыл. Зашел опять к Салтанат, не смог разбудить. Единственное, у нее храп пропал. Попросил Бахытжана – перекусим что-нибудь.

Я снова зашел – у нее лицо стало прохладным, тело тоже было таким же. Начал искать пульс – не нащупал. Запаниковал и набрал Бахытжана – срочно прибеги назад. Он начал искать пульс, и тоже не смог найти. Он побежал скорую вызывать. Вот и все обстоятельства. В скорой сказали – делайте искусственное дыхание до приезда медиков. Я подошел и хотел открыть рот – и увидел, что у нее уже сжаты челюсти. Я понял, что она уже ушла. Скорая приехала, начала делать реанимационные мероприятия, я уже потерялся, пошел на кухню, взял нож, подумал, лучше будет, если покончу с собой. Потом приехала полиция»

Подписаться на канал новостей Bestnews: